Л. Кэрролл «Алиса в зазеркалье»
Алиса в книгах Алиса в кино и музыке Алиса в стране чудес Морж и Плотник Бармаглот
Весь мир — театр? А вот Кэрролл решил, что зазеркальный мир — это шахматы и предложил Алисе сыграть удивительную партию в роли пешки.
- Портреты на стене возле камина были живые и о чём-то шептались
- — Разве это чепуха? — сказала Королева и затрясла головой. — Слыхала я такую чепуху, рядом с которой эта разумна, как толковый словарь!
- Весь этот мир — шахматы
- — Ну, а здесь, знаешь ли, приходится бежать со всех ног, чтобы только остаться на том же месте! Если же хочешь попасть в другое место, тогда нужно бежать по меньшей мере вдвое быстрее!
- — Если не знаешь, что сказать, говори по-французски! — заметила она. Когда идешь, носки ставь врозь! И помни, кто ты такая!
- — Не задерживай его, девочка! Ты знаешь, сколько стоит время? Тысячу фунтов — одна минута!
- Я вот сейчас, к примеру, битых два часа отчаивалась… с вареньем и сладкими булочками.
- Два пенса в неделю и варенье на завтра!
Алиса рассмеялась.
— Нет, я в горничные не пойду, — сказала она. — К тому же варенье я не люблю!
— Варенье отличное, — настаивала Королева.
— Спасибо, но сегодня мне, право, не хочется!
— Сегодня ты бы его все равно не получила, даже если б очень захотела, — ответила Королева. — Правило у меня твёрдое: варенье на завтра! И только на завтра! - Она никак не могла понять, что произошло. Где она? В лавочке? И кто это сидит по ту сторону прилавка? Неужели овца? Но как она ни тёрла глаза, всё оставалось без изменений: она стояла в темной комнате, облокотившись о прилавок, а напротив, в кресле, сидела старенькая Овца и что-то вязала на спицах, поглядывая через огромные очки на Алису. — Что ты хочешь купить? — спросила Овца наконец, подняв глаза от вязания. — Я ещё не знаю.
- Лавка была битком набита всякими диковинками, но вот что странно: стоило Алисе подойти к какой-нибудь полке и посмотреть на неё повнимательней, как она тотчас же пустела, хотя соседние полки прямо ломились от всякого товара.
— Какие здесь вещи текучие! — жалобно проговорила Алиса - В жизни не видела такой странной лавки!
- — Некоторые слова очень вредные. Ни за что не поддаются! Особенно глаголы! Гонору в них слишком много! Прилагательные попроще — с ними делай, что хочешь. Но глаголы себе на уме! Впрочем, я с ними со всеми справляюсь. Световодозвуконепроницаемость! Вот что я говорю!
- — Что же, хватит для начала! — остановил её Шалтай. — Здесь трудных слов достаточно! Значит, так: «варкалось» — это четыре часа пополудни, когда пора уже варить обед.
— Понятно, — сказала Алиса, — а «хливкие»?
— «Хливкие» — это хлипкие и ловкие. «Хлипкие» значит то же, что и «хилые». Понимаешь, это слово как бумажник. Раскроешь, а там два отделения! Так и тут — это слово раскладывается на два!
— Да, теперь мне ясно, — заметила задумчиво Алиса. — А «шорьки» кто такие?
— Это помесь хорька, ящерицы и штопора!
— Забавный, должно быть, у них вид!
— Да, с ними не соскучишься! — согласился Шалтай. — А гнёзда они вьют в тени солнечных часов. А едят они сыр.
— А что такое «пырялись»?
— Прыгали, ныряли, вертелись!
— А «нава», — сказала Алиса, удивляясь собственной сообразительности. — Это трава под солнечными часами, верно?
— Ну да, конечно! Она называется «нава», потому что простирается немножко направо… немножко налево…
— И немножко назад! — радостно закончила Алиса.
— Совершенно верно! Ну, а «хрюкотали» это хрюкали и хохотали… или, может, летали, не знаю. А «зелюки» это зеленые индюки! Вот тебе еще один бумажник!
— А «мюмзики» — это тоже такие зверьки? — спросила Алиса. — Боюсь, я вас очень затрудняю.
— Нет, это птицы! Бедные! Перья у них растрёпаны и торчат по все стороны, будто веник… Ну а насчет «новы» я и сам сомневаюсь. По-моему, это значит «далеко от дома». Смысл тот, что они потерялись. Надеюсь, ты теперь довольна ! Где ты слышала такие мудрёные вещи? - Кого ты там видишь?
— Никого, — сказала Алиса.
— Мне бы такое зрение! — заметил Король с завистью. — Увидеть Никого! Да ещё на таком расстоянии! - — Они опять взялись за своё!..
— Кто взялся за своё?
— Как — кто? Единорог и Лев, конечно, — отвечал Король.
— Смертный бой за корону? — спросила Алиса.
— Ну, конечно, — сказал Король. — Смешнее всего то, что они бьются за мою корону! Побежим, посмотрим?
И они побежали. На бегу Алиса твердила про себя слова старой песенки:
Вёл за корону смертный бой со Львом Единорог.
Гонял Единорога Лев вдоль городских дорог.
Кто подавал им чёрный хлеб, а кто давал пирог,
А после их под барабан прогнали за порог. - — Будьте так добры… — проговорила, задыхаясь, Алиса. — Давайте сядем на минутку… чтоб отдышаться немного.
— Сядем на Минутку? — повторил Король. — И это ты называешь добротой ? К тому же Минутку надо сначала поймать. А мне это не под силу! Она пролетает быстро, как Брандашмыг! За ней не угонишься! - — Это… что… такое? — спросил он наконец.
— Это детёныш, — с готовностью ответил Зай Атс. Он подошел к Алисе и, представляя её, широко повел обеими руками, приняв одну из Англосаксонских поз. — Мы только сегодня её нашли! Это самый настоящий, живой детёныш — живее некуда!
— А я-то всегда был уверен, что дети — просто сказочные чудища, — заметил Единорог. — Как ты сказал? Она живая? - — А, знаете, я всегда была уверена, что единороги — просто сказочные чудища! Я никогда не видела живого единорога!
— Что ж, теперь, когда мы увидели друг друга, — сказал Единорог, — можем договориться: если ты будешь верить в меня, я буду верить в тебя! Идёт? - — Это нечестно! — закричал Единорог. (Алиса в растерянности смотрела на пустое блюдо, держа в руке нож.) — Чудище дало Льву кусок вдвое больше моего!
- Раздели буханку хлеба ножом — что будет?
— По-моему… — начала Алиса, но тут вмешалась Чёрная Королева.
— Бутерброды, конечно, — сказала она. - — Немножко дружеского участия… и папильотки в волосы… и она станет совершенно неузнаваемой!
- — Знакомьтесь! Пудинг, это Алиса. Алиса, это Пудинг. Унесите пудинг!
Алиса в песнях и кино
Сказка Льюиса Кэрролла настолько интересна и многогранна, что в ней можно найти не только дно кроличьей норы. Посмотрите, что нашли режиссёры и музыканты.
По следам «Алисы в стране чудес» в Оксфорде
Приехав в Оксфорд, я не прошла мимо лавки Овцы и заглянула в колледж, где работал Льюис Кэрролл.
- For instance, the pictures on the wall next the fire seemed to be all alive, and the very clock on the chimney-piece (you know you can only see the back of it in the Looking-glass) had got the face of a little old man, and grinned at her.
- — You may call it “nonsense” if you like, — she said, — but I’ve heard nonsense, compared with which that would be as sensible as a dictionary!
- — It’s a great huge game of chess that’s being played — all over the world — if this IS the world at all, you know.
- — Now, HERE, you see, it takes all the running YOU can do, to keep in the same place. If you want to get somewhere else, you must run at least twice as fast as that!
- — Speak in French when you can’t think of the English for a thing turn out your toes as you walk — and remember who you are!
- — Don’t keep him waiting, child! Why, his time is worth a thousand pounds a minute!
- — Twopence
a week, and jam every other day.
Alice couldn’t help laughing, as she said, — I don’t want you to hire ME — and I don’t care for jam.
— It’s very good jam, — said the Queen.
— Well, I don’t want any TO-DAY, at any rate.
— You couldn’t have it if you DID want it, — the Queen said. — The rule is, jam to-morrow and jam yesterday — but never jam to-day. - She couldn’t make out what had happened at all. Was she in a shop? And was that really — was it really a SHEEP that was sitting on the other side of the counter? Rub as she could, she could make nothing more of it: she was in a little dark shop, leaning with her elbows on the counter, and opposite to her was a old Sheep, sitting in an arm—chair knitting, and every now and then leaving off to look at her through a great pair of spectacles.
- The shop seemed to be full of all manner of curious things — but the oddest part of it all was, that whenever she looked hard at any shelf, to make out exactly what it had on it, that particular shelf was always quite empty: though the others round it were crowded as full as they could hold. — Things flow about so here! — she said at last in a plaintive tone.
- Well, this is the very queerest shop I ever saw!
- — They’ve a temper, some of them —particularly verbs, they're the proudest — adjectives you can do anything with, but not verbs — however, _I_ can manage the whole of them! Impenetrability! That’s what _I_ say!
- — That’s enough to begin with, — Humpty Dumpty interrupted: — there
are plenty of hard words there. “BRILLIG” means four o'clock in the
afternoon — the time when you begin BROILING things for dinner.
— That'll do very well, — said Alice: and “SLITHY”?
— Well, “SLITHY” means “lithe and slimy.” “Lithe” is the same as “active.” You see it’s like a portmanteau — there are two meanings packed up into one word.
— I see it now, — Alice remarked thoughtfully: — and what are “TOVES”?
— Well, “TOVES — are something like badgers — they're something like lizards — and they're something like corkscrews.
— They must be very curious looking creatures.
— They are that, — said Humpty Dumpty: — also they make their nests under sun—dials — also they live on cheese.
— Andy what’s the “GYRE” and to “GIMBLE”?
— To “GYRE” is to go round and round like a gyroscope. To “GIMBLE” is to make holes like a gimblet.
— And “THE WABE” is the grass—plot round a sun—dial, I suppose? said Alice, surprised at her own ingenuity.
— Of course it is. It’s called “WABE,” you know, because it goes a long way before it, and a long way behind it
— And a long way beyond it on each side, — Alice added.
— Exactly so. Well, then, “MIMSY” is “flimsy and miserable” (there’s another portmanteau for you). And a “BOROGOVE” is a thing shabby—looking bird with its feathers sticking out all round something like a live mop. — And then “MOME RATHS”? — said Alice. — I’m afraid I’m giving you a great deal of trouble.
— Well, a “RATH” is a sort of green pig: but “MOME” I’m not certain about. I think it’s short for “from home” — meaning that they'd lost their way, you know.
— And what does “OUTGRABE” mean?
— Well, “OUTGRIBING” is something between bellowing and whistling, with a kind of sneeze in the middle: however, you'll hear it done, maybe — down in the wood yonder — and when you’ve once heard it you'll be QUITE content. Who’s been repeating all that hard stuff to you? - — I see nobody on the road, — said Alice.
— I only wish _I_ had such eyes, — the King remarked in a fretful tone. — To be able to see Nobody! And at that distance, too! Why, it’s as much as _I_ can do to see real people, by this light! - — They're at it again!..
— Who are at it again? — she ventured to ask.
— Why the Lion and the Unicorn, of course, — said the King.
— Fighting for the crown?
— Yes, to be sure, — said the King: — and the best of the joke is, that it’s MY crown all the while! Let’s run and see them. — And they trotted off, Alice repeating to herself, as she ran, the words of the old song:
— The Lion and the Unicorn were fighting for the crown:
The Lion beat the Unicorn all round the town.
Some gave them white bread, some gave them brown;
Some gave them plum—cake and drummed them out of town. - — Would you — be good enough, — Alice panted out, after running a
little further, — to stop a minute — just to get — one’s breath again?
— I’m GOOD enough, — the King said, — only I’m not strong enough. You see, a minute goes by so fearfully quick. You might as well try to stop a Bandersnatch! - — What — is — this? — he said at last.
— This is a child! — Haigha replied eagerly, coming in front of Alice to introduce her, and spreading out both his hands towards her in an Anglo-Saxon attitude. — We only found it to-day. It’s as large as life, and twice as natural!
— I always thought they were fabulous monsters! — said the Unicorn. — Is at alive?
— It can talk, — said Haigha, solemnly. The Unicorn looked dreamily at Alice, and said — Talk, child. Alice could not help her lips curing up into a smile as she began:
— Do you know, I always thought Unicorns were fabulous monsters, too! I never saw one alive before!
— Well, now that we HAVE seen each other, — said the Unicorn, — if you'll believe in me, I'll believe in you. Is that a bargain? - — I say, this isn’t fair! — cried the Unicorn, as Alice sat with the knife in her hand, very much puzzled how to begin. — The Monster has given the Lion twice as much as me!
- — Can you do
Division? Divide a loaf by a knife — what’s the answer to that?
— I suppose — Alice was beginning, but the Red Queen answered for her. — Bread-and-butter, of course. - — A little kindness — and putting her hair in papers — would do wonders with her.
- — Pudding — Alice; Alice — Pudding. Remove the pudding!
Джаспер Ффорде «Разговор с Котом»
Глава 16 сталкивает героиню книги «Беги, Четверг, беги, или Жёсткий переплёт» с Чеширским котом.
Роджер Желязны «Знак хаоса»
Мне не казалось таким уж необходимым пить с Белым Кроликом, …улыбающимся Котом и моим старым другом Люком Рейнардом, распевавшим ирландские баллады.
© Irina Samonova 1999-2024