В летний сезон все вокруг стремились терять то, что взрослые свирепо
называли «девической честью». Воспитанные на русской литературе,
мы совершенно не понимали, почему мужская честь охраняется дуэлями,
а женская — отказом от половой жизни. Почему у мужчины она категория
нравственная, а у женщины — физиологическая.
Я с детства чтила цитату: «Соперничают люди с себе равными, заботятся
же о мнении мудрых»
На человека, способного на насилие, мои эрогенные зоны отмирали разом.
Я всегда считала, что если человек бьет тебя по лицу — ты пацифистка.
Если он бьет тебя по лицу второй раз - ты извращенка.
То есть ты мужиком пользуешься как человеком, а он тобой — как телом.
Возмущаешься, а тебе гонят что-то про женскую логику и женскую истерику.
Он плохо понимал, что происходит в стране, а уж что происходит с отдельной
бабой в отдельной семье этой страны, было ему совсем непосильно.
Это был даже не роман, а некое узнавание предназначенных друг для
друга людей, которым каждую секунду изнурительно интересно друг с другом.
Из разных произведений:
Оленихи, на которых экспериментировали обезболивание при родах, тут
же бросали свое потомство. Женщина повязана с мирозданием болью и кровью,
мужчина — только спермой. Чтобы чувствовать себя эмоционально полноценным,
он изобретает бессмысленные поводы для боли и крови. Но они привязывают
его к бессмыслице, а не к мирозданию. Трогательно глупый мужчина со
своими вечными детскими кубиками...
Воспитанные на русской литературе ездят за возлюбленными в Сибирь.
В Париж за ними ездят все остальные.
Мазохист от страдания получает не удовольствие, а разрешение на удовольствие.
Но получение разрешения так изматывает его, что он вынужден остановиться
на разрешении как на самостоятельном удовольствии. Доведенный до фарса
христианский комплекс вины. Счастье — это все же готовность к удовольствию
без последующей расплаты за него.
Я с большим подозрением отношусь к неразделенной любви. Романтизация
неразделенной любви — это романтизация саморазрушения. Неразделенно
любят люди со сниженной самооценкой, они выбирают нереальный вариант,
потому что отапливают собственную жизнь отрицательной эмоциональностью.
Им естественнее реализовывать чувственность страдая, и повернись объект
вожделений к ним лицом, они просто не будут знать, что с ним делать,
потому что их родители и их правители не выдали им документов на право
пользования счастьем. Я не верю в любовь, если в нее не вкладывают поровну.
Отношения двоих должны быть копилкой, в которую оба бросают монетки,
и когда она наполнится и будет вскрыта, только общие деньги смогут оплатить
взаимное доверие, иначе любой союз превратится в список взаимных долгов.
И никто не выиграет, потому что вампиры всегда еще несчастнее своих
жертв.