Пеерехав в Москву в 2001 году, а начала «обходить владения». Во дворе дома 302-бис по улице Садовой (ныне Большая Садовая, 10) я бывала не раз. Приходила сама, приводила кого-то… И облизывалась на вывеску «работает с 13 до 18 по будним дням». И вот, наконец-то, свершилось! Я попала внутрь. Ходила с широко распахнутыми глазами и трогала всё руками. И, конечно же, снимала. То, что получилось могу показать и вам. Заодно и пройтись по страницам великого романа.
Надо сказать, что квартира эта — N 50 — давно уже пользовалась
если не плохой, то, во всяком случае, странной репутацией.
Однако ждать пришлось дольше,
чем полагал киевлянин. Лестница всё время была почему-то пустынна.
Слышно было хорошо, и наконец в пятом этаже стукнула дверь. Поплавский
замер. Да, его шажки. «Идёт вниз». Открылась дверь этажом
пониже. Шажки стихли. Женский голос. Голос грустного человека…
да, это его голос… Произнес что-то вроде «Оставь, Христа
ради…». Ухо Поплавского торчало в разбитом стекле. Это ухо
уловило женский смех. Быстрые и бойкие шаги вниз; и вот мелькнула
спина женщины. Эта женщина с клеёнчатой зелёной сумкой в руках вышла
из подъезда во двор. А шажки того человечка возобновились. «Странно,
он назад возвращается в квартиру! А не из этой ли шайки он сам?
Да, возвращается. Вот опять наверху открыли дверь. Ну что же, подождём
ещё».
Поплавский дождался… Он начал рвать за ручку выходную
дверь, в страхе не соображая, куда она открывается — наружу или
внутрь, — наконец совладал с нею и вылетел на солнце во двор.
— Колонка! Купорос! Одна побелка чего стоила, — и, заплакав, рявкнул: — Вон! — тут он бросился, но не дальше, вниз по лестнице, а обратно — вверх, туда, где было выбитое ногой экономиста стекло в окне, и через это окно кверху ногами вылетел во двор.
— Не шалю, никого не трогаю, починяю примус, — недружелюбно насупившись, проговорил кот, — и ещё считаю своим долгом предупредить, что кот древнее и неприкосновенное животное.
Счастливее двух других был Иешуа. В первый же час его
стали поражать обмороки, а затем он впал в забытье, повесив голову
в размотавшейся чалме.
— Аннушка, наша Аннушка! С садовой! Это её работа! Взяла
она в бакалее подсолнечного масла, да литровку-то о вертушку и разбей!
Всю юбку изгадила… Уж она ругалась, ругалась! А он-то, бедный,
стало быть, поскользнулся да и поехал на рельсы…
Советую обратить внимание на надпись: «А если бы она пролила
портвейн?» :)
…Маргарита увидела лежащую на полу перед нею полоску
света под какой-то тёмной дверью. И в эту дверь Коровьев тихо стукнул.
Тут Маргарита взволновалась настолько, что у неё застучали зубы
и по спине прошел озноб. Дверь раскрылась. Комната оказалась очень
небольшой.
Бегемот отрезал кусок ананаса, посолил его,
поперчил, съел и после этого так залихватски тяпнул вторую стопку
спирта, что все зааплодировали.
На Садовую, конечно, съездили и в квартире
№ 50 побывали. Но никакого Коровьева там не нашли, и никакого Коровьева
никто в доме не знал и не видел. Квартира, занимаемая покойным Берлиозом
и уехавшим в Ялту Лиходеевым, была совершенно пуста, и в кабинете
мирно висели никем не поврежденные сургучные печати на шкафах.
Степа, тараща глаза, увидел, что на маленьком
столике сервирован поднос, на коем имеется нарезанный белый хлеб,
паюсная икра в вазочке, белые маринованные грибы на тарелочке, что-то
в кастрюльке и, наконец, водка в объемистом ювелиршином графинчике.
Особенно поразило Степу то, что графин запотел от холода. Впрочем,
это было понятно — он помещался в полоскательнице, набитой льдом.
Накрыто, словом, было чисто, умело.
Вырвавшись на воздух, буфетчик рысью побежал к воротам
и навсегда покинул чертов дом N 302-бис. Превосходно известно, что
с ним было дальше. Вырвавшись из подворотни, буфетчик диковато оглянулся,
как будто что-то ища. Через минуту он был на другой стороне улицы
в аптеке.
К сожалению, ни надписи про работу ни тех картин, которые вы здесь увидели, уже нет. :( Их уничтожили при ремонте подъезда, как это было не раз. Работники музея надеются, что когда-нибудь всё это можно будет восстановить, а пока вы просто можете прийти в музей и посмотреть фотографии разных лет.