Я хочу, чтобы лето не кончалось

Я скажу, что обожаю золотую осень. И это будет чистой правдой. Я преклонюсь перед этим великим художником, что пришёл на смену шумному лету. Я буду восхищаться его палитрой — неистовым багрянцем, терпкой позолотой лип, кротким сиянием берез, будто вылитых из солнечного сплава. Я вдохну прохладу, прозрачную и острую, как ледниковая вода, и ощущу, как она очищает мысли. Я буду слышать мелодию осени — тихий шелест падающих листьев, похожий на шёпот старинного пергамента, и далёкий крик улетающих журавлей, пронзительный, как струна.

Но во всём этом будет правда гостя, почтительно стоящего на пороге, а не хозяйки, чувствующей себя дома.

Потому что моё сердце, моя подлинная, неогранённая суть — осталась там, в нерушимом, бесконечном лете. Оно не ушло, оно просто ждёт.

И когда первый осенний ветер сорвёт с клёна алый лист, я закрою глаза. И не увижу его. Я увижу другое.

Я почувствую теплоту Индийского океана. Изумрудныю воду, плотную, ласковую, почти жидкий шёлк обволакивающий тело. Солёную, несущую в себе дыхание всех морей мира. Я буду ощущать, волны дробят закатное солнце на миллионы ослепительных бриллиантов, и эта картина будет ярче любого осеннего убранства.

Я узнаю под босыми ногами белый песок Hanimaadhoo. Его сахарную, искрящуюся пудру, впитавшую в себя всё жаркое солнце. Он будет осыпаться с ладоней горячими струйками, и этот простой, первобытный тактильный восторг окажется ценнее всей философской грусти увядания.

И над всем этим — буйная, ликующая, почти наглая зелень. Зелень, которая не знает слова «достаточно». Она ползёт по стволам кокосовых пальм, свисает с них тяжёлыми гроздьями, ковром стелется по земле и вздымается к небу непроходимыми джунглями. Она кричит о жизни, которая бьёт через край, а не тихо готовится ко сну.

Так что пусть. Пусть за окном зажигаются фонарики рябин и вяжет дымкой тумана утро. Я буду ценить эту мудрую, строгую красоту. Но в душе я навсегда останусь тоё, кто смотрит на горизонт, где лазурный океан сливается с таким же лазурным небом. И буду хранить в себе жар того солнца, вкус той соли на губах и память о той, другой, вечной поре, где мой дух нашёл свой дом.